Он вернулся в свой город, знакомый до слез

Эмиль Чиабери

Ритмично щёлкая шестерёнками, дверцы гаража медленно потянулись вверх, быстро заполнив ярким солнцем всё пространство.

Вчера Он почему-то спустил вниз с верхней полки два больших цветных чемодана, праздно лежавших целый год. А сегодня прямиком направился ко мне. Никак не могу понять, что Он задумал. Обычно я понимаю всё сразу, считывая без труда его мысли, но сегодня совсем другое дело. Ничего не могу понять, сумбур какой-то.

Со словами: ”Уже пора!” - Он подхватил меня, и затем наступила полная темнота.

Неужели это конец? Что произошло? Почему?

Мы были вместе 30 или 40 - нет, ещё больше, - 50 лет. Значит, вот так кончается дружба, теперь я точно знаю, что ничего вечного нет. Всему, рано или поздно, приходит конец.

Полная темнота обострила ощущения. Слуховые галлюцинации стали повторяться с завидным постоянством. Гул, удары, толчки, потом то же самое. Затем опять и опять то же самое. Значит ли это, что теперь так будет всегда? Но наконец всё прекратилось и наступила полная тишина. Теперь точно конец.

Внезапно мощно ударил яркий свет. Со словами: «Ну вот и всё! Теперь тебя ждёт сюрприз!» - Он подхватил меня, как прежде.

Спустившись по незнакомой лестнице, мы очутились на улице, ведущей вниз, где с шумом пролетали машины. Прошли большое красивое здание с надписью «Консерватория». Дальше дом, с верандой на втором этаже, весь заросший виноградом, подвальчик парикмахерской, небольшой дворик с глубоко вклиненными в кирпичную стену чёрными воротами, маленький магазинчик, подъезд дома № 4.

- Ну, давай, давай вспоминай! Уже пора! - с нетерпением воскликнул Он.

Чуть ниже два подвальчика, друг против друга, один с надписью «Аджарские хачапури».

Стоп, ни шага дальше! Всё, туман рассеялся. Я вспомнил. Неужели мы вернулись в наш город? Кажется, это не сон, мы в Тбилиси?! Веди меня дальше, там ниже должен быть вход в «Воды Лагидзе». Быстрым шагом влетели в знакомую дверь и застыли от неожиданности. Вместо карусели вертящихся стеклянных посудин, заполненных цветными сиропами, на полках стопками разложена безликая детская одежда…

- Это что за бездарность, прошу тебя, давай выйдем отсюда поскорей!

Мы вышли на проспект Руставели, очутившись напротив Оперы. Заморосил дождь. Крошечные капельки, похожие на слёзы, сливались на поверхности плаща, бесшумно скатываясь на землю.

- Не расстраивайся ты так, дружище, мой чёрный Плащ.

- Я вовсе не расстраиваюсь - тихо произнёс Плащ. Просто идёт дождь. Это слёзы радости. Слёзы счастья и благодарности, за то, что ты взял меня с собой в этот город, в твою и мою юность.

Мы немного постояли у платана, где раньше была Биржа #1 (место встреч мтацминдской молодёжи, all state биржевиков), затем посидели на лавочке Биржи #2 у театра Оперы, вспоминая всякие истории 50-летней давности. Нам было хорошо. Немного весело, немного грустно, мы были безмерно счастливы находиться вместе снова здесь, в Тбилиси.

P.S. Чёрный американский плащ был приобретён мною по случаю у одного американца 50 лет тому назад. Тогда подобных плащей во всём Тбилиси было всего несколько штук. Одним из них, белого цвета, лаел Ваник Дарбинян. Почти 30 лет мой чёрный Плащ безнадёжно провисел в гараже Лос-Анджелеса, а теперь чудеснейшим образом оказался в Тбилиси. Такая вот история.

P.P.S. Мы с плащом проходили вместе всю юность, почти не расставаясь. Но сейчас... Он остался в Тбилиси. Просто не захотел уезжать. Я упаковал чемоданы. А когда пришло время ехать в аэропорт, то обнаружил его спокойно лежащим на полу. Он соскользнул со спинки стула и остался незамеченным до самого последнего момента, когда уже не было времени что-нибудь изменить. Тогда я всё понял.
Мой друг Валера забрал его к себе и обещал присмотреть до моего следующего приезда.